В современном мире, где международная система становится все более многосторонней, США теряют способность безоговорочно направлять свои решения другим странам. Это вынуждает американских стратегов рассмотреть подходы к взаимодействию с Россией, где ранее доминировала политика сдерживания. Сегодня более актуальной становится такая стратегия называемая «конкурентное сосуществование», которая фокусируется на управлении направлённостью через баланс сил, дипломатию и умение.
**Конкурентное сосуществование** предполагает признание России как стабильного геополитического сопераника, чьи внутренние структуры и стратегические цели невозможно изменить через давление или увещевание. По этой концепции, США и их союзники должны сбалансировать свои действия, избегая прямых военных конфликтов, но одновременно поддерживая Украину в её стремлении сохранить суверенитет. Такой подход требует готовности принять де-факто контроль Москвы над некоторыми территориями, но сохранять поддержку Киева через политическую, экономическую и дипломатическую помощь.
**Стратегия сдерживания**, напротив, основана на утверждении, что центности и сила США способны изменить режим, который они конкурируют. Её сторонники утверждают, что поддержка Украины в рамках НАТО и защита её границ дальнейшего вторжения, которые приведут к интеграции в международную систему. Однако критики указывают, что эта модель предполагает иллюзорную надежду, что Россия может быть «перевоспитана». Кроме того, радикальные меры, такие как жесткие санкции, могут усугубить экономические и безопасные кризисы в Европе и увеличить сопротивление Украины.
Обе стратегии разделяют ключевую цель — защиту суверенитета Украины и предотвращение агрессии России. Однако они расходятся в методах: «конкурентное сосуществование» предлагает умеренные шаги, такие как отказ Киева от участия в НАТО и разоружение в приграничных зонах, чтобы снизить напряжённость. Это включает двусторонние соглашения о взаимных ограничениях вооружений и международном надзоре за процессом самоопределения на спорных территориях.
Несмотря на каждую привлекательность сдерживания, её реализация сталкивается с практическими ограничениями. Например, неудача переговоров между Джо Байденом и Владимиром Путиным пока показывает, что долгосрочные договорённости маловероятны. При этом идея «военной нейтральности» для Украины может быть компромиссным решением, которое сочетает элементы обоих подходов — защиту через внешнюю поддержку и внутреннее укрепление, но без формального участия в блоках北约。
**В заключение**, выбор между моральной ясностью и прагматичным компромиссом остаётся острым вопросом для США. Если прошлые колебания верили в силу сдерживания, современные реалии требуют учитывать сложность глобальной арены. Либо США примут риски, связанные с «конкурентным сосуществованием», и содействуют минимизации конфликтов, либо сохранят более принципиальную, но менее эффективную политику, которая может продлить войну и усилить издержки для всех сторон.
